Как изобрели философский камень

Жил-был один гамбургский купец по имени Бранд. Бизнес его шёл довольно вяло. Поэтому он мечтал разбогатеть с помощью алхимии. В XVII это было модно, только ленивый не пытался превратить свинец в золото, и Бранд, как и каждый алхимик, мечтал найти философский камень для превращения любых металлов в золото.

Как и всякий алхимик, Бранд построил свою собственную теорию. Амбициозный ученый решил, что раз уж человеческий организм – самое совершенное из живых творений Господа нашего, то организм этот должен и содержать в себе небольшое количество философского камня. А всё это значит, сделал вывод алхимик, что философский камень можно получить из самой обыкновенной человеческой мочи.

Самая первая проблема, которая встала перед Брандом — сырьё. Где же взять человеческую мочу? Пописать в реторту? Нет, это не наш масштаб.

Бранд пошёл к командиру городского гарнизона, тот согласился за пару монет обеспечить его химикатами, расставив в солдатском гальюне большие сосуды для сбора мочи. Бранд принялся перегонять мочу, добавлять в сухой остаток песок и угли, накаливать всё это без доступа воздуха, перегонять и возгонять получившиеся компоненты. Вещества, входившие в состав мочи, распадались, новые соединения, в свою очередь, вступали в новые реакции и, наконец, в один прекрасный день Бранд обнаружил на дне реторты долгожданную волшебную субстанцию.

Да именно так — на дне реторны был философский камень! Что это именно магестериум, а не кусок хурмы, было понятно сразу, для этого не нужно было знаний алхимика – философский камень в новом веществе распознал бы любой деревенский скоморох. Ещё бы – воскоподобная бледно–жёлтая субстанция, издававшая слабый чесночный запах излучала в темноте волшебное зеленоватое свечение. Любой предмет, соприкоснувшийся с ней, тоже начинал светиться. Когда же Бранд кинул комочек вещества в кипящую воду, он увидел и вовсе завораживающее зрелище – над кипящей водой всплывали магически светящиеся зелёные облачка.

Но были, правда, у философского камня и свои недостатки. Например, он не мог превращать никакие металлы ни в золото, ни, хотя бы, в серебро. Впрочем, он вообще ничего ни во что не превращал. Однако Бранд не очень из–за этого огорчился. Само вещество стоило гораздо дороже золота, его показывали за большие деньги даже спустя несколько десятилетий. А назвал субстанцию Бранд довольно скромно, без пафоса – «светоносной». По–гречески это звучит примерно как «фос–фор».

Так неверная теория обогатила лузера–негоцианта и дала науке вписать в таблицу не рожденного ещё Менделеева новый химический элемент.