Пьер де Кубертен — французский аристократ, основатель современных олимпийских игр

Пьер де Фреди, известный как барон Кубертен, родился в Париже 1 января 1863 года в мире аристократических привилегий и культурных утончений во Второй империи Наполеона III. Пьер стал четвертым ребенком барона Шарля де Кубертена, классического религиозного художника, и его жены Мари-Марсель Жиго де Крисеной.

Его семья часто путешествовала. В зависимости от времени года, Кубертены проводили весну в шале в кругу художников в городе Этрета; лето проходило в доме матери Шато-де-Мирвилле в 20 милях от побережья Нормандии. Осенью они отправлялись на юг в родовое поместье Шато-де-Кубертен в долине Сен-Реми-ле-Шеврёз, недалеко от Версальского дворца, а затем возвращались в свой пятиэтажный таунхаус на улице Удино, 20 в модном седьмом округе Парижа.

Идеальное детство Пьера разрушила франко-прусская война, которая разрушила Вторую империю и породила Третью республику, чья первая незавидная задача состояла в том, чтобы сокрушить жестоких революционеров Коммуны, послевоенное восстание, в ходе которого были сожжены Дворец Тюильри, Дворец правосудия, Hôtel de Ville и много дворянских особняков — и потеряли 20 тыс. жизней в «Кровавую неделю».

Семья Кубертенов вернулась в столицу, после всех бурных событий. Париж был в тлеющих руинах. Дом на улице Удино уцелел, но война оставила шрамы в душе мальчика. Как вспоминал Пьер де Кубертен он прятался в своей комнате и проводил там большую часть своего времени на протяжении следующих двух лет, создавая воображаемую страну — Королевство Хорватия — царство фантазий, где он восстановил порядок и придумал лучший мир.

В Сент-Игнасе, новой дневной школе иезуитов на Правобережье, Пьер оказался блестящим учеником, очарованный классическим миром древних греков и римлян. В 1874 году, когда ему было 11 лет, немцы начали масштабные раскопки древней Олимпии. Из-под земли достали 40 памятников, 130 статуй, 6 тыс. монет, 13 тыс. бронзовых предметов, использовавшихся для жертвоприношений мифологическим богам, и открыли 400 надписей.

Как и многие молодые французские аристократы, Пьер видел будущее демократическим и равноправным. Отказавшись от планов по предложению семьи сделать карьеру в церкви или армии, вместо этого он нашел свое призвание в стремлении реформировать французское образование. Он неоднократно посещал Англию, где изучал процесс преподавания в местных колледжах и университетах. Пьер де Кубертен хотел внедрить в систему французского образования такие стандарты и продвигать в школах виды спорта, такие как регби, для развития детей.

В течение нескольких лет Кубертен посещал Политическую школу наук и общался с ведущими интеллектуалами Франции, которые помогли сформировать его идеи об образовании в новом обществе.

В 1887 году Кубертен услышал выступление Жюля Симона с докладом на ежегодной ассамблее профсоюзов Фредерика Ле Пле на тему социального мира, требуя «права на игру» для всех французских студентов. Хотя ему тогда было всего 24 года, Пьеру удалось заключить альянс с 73-летним Жюлем Симоном, бывшим премьер-министром Франции, который сразу принял идеи барона.

Благодаря Жюлю Симону Пьер де Кубертен получил поддержку своих идеи реформ образования. С созданием в 1888 году комитета Жюля Симона, призванного популяризировать спорт в клубах и школах, Кубертен оказался в первых рядах французской реформы образования. Однако его предложения развивать спорт во Франции по примеру Англии вызвали в кругах оппозиции обвинения в государственной измене. В этом противостоянии барону удалось победить благодаря, в том числе, проведению одной из самых крупных мировых выставок XIX века – Всемирной выставке 1889 года в Париже.

Во время Всемирной выставки Пьер де Кубертен провел Конгресс по физическому воспитанию, представил результаты международного спортивного опроса, и помог организовать пять спортивных парадов.

Барон также принял участие в Первом всемирном конгрессе мира, чтобы услышать программную речь Жюля Симона и наладить общение с лидерами растущего международного движения за мир. Пьер де Кубертен перед завершением Всемирной выставки отправился в первую из двух поездок в США с официальной миссией Министерства общественного образования Франции.

За четыре месяца он посетил два десятка колледжей и университетов и собрал данные, чтобы доказать во Франции, что английская модель развития спорта в учреждениях образования уже принята на международном уровне. Во время своего путешествия барон укрепил дружеские отношения с Уильямом Миллиганом Слоаном, профессором философии и истории в Принстонском университете и главой его спортивного комитета. Слоан станет одним из самых сильных олимпийских союзников барона в последующие годы — и поможет привлечь на свою олимпийскую орбиту будущего президента США Теодора Рузвельта и трех самых влиятельных ректоров университетов в американском образовании: Чарльза Уильяма Элиота из Гарварда, Дэниела Койта Гилмана из Университета Джонса Хопкинса и Эндрю Диксон Уайта из Корнелла.

После возвращения во Францию для Кубертена 1890 год стал переломным. Он руководил созданием Французского атлетического союза (USFSA), который объединил более 62 спортивных обществ с 7 тыс. участниками.

Партнером барона выступил Анри Дидон. Они организовали первый легкоатлетический чемпионат между государственными, частными и религиозными школами в Иль-де-Франс.

Фраза, которую на латыни произнес Анри Дидон, Citius Altius Fortius (Быстрее! Выше! Сильнее!), стал объединяющим призывом к школьному спорту, а позже официальным девизом олимпийского движения.

По мере развития своей идеи Кубертен осознавал, что Олимпийские игры могут помочь популяризации спорта на местном уровне и одновременно объединить мир. В ноябре 1892 года он выступил со своим первым предложением возродить Олимпийские игры.

Его предложение не нашло поддержки, вызвав смех, но барон не останавливался. Спустя полтора года, 16 июня 1894-го, на открытии Олимпийского конгресса в Большом зале Сорбонны Олимпийские игры были возрождены. 2 тыс. собравшихся делегатов присоединились к делу Пьере де Кубертена. Из 78 почетных гостей, перечисленных в программе, более половины были непосредственно связаны с движением за мир.

В Греции с особым воодушевлением ожидали начала соревнований. Однако, вскоре стали очевидны серьезные трудности, которые предстояло преодолеть организаторам Игр. Проведение соревнований столь высокого уровня требовало солидных финансовых затрат, в стране же бушевал экономический и политический кризис. Барон Пьер де Кубертен провел две недели в Афинах, пытаясь спасти Олимпийские игры от катастрофы. Ему удалось получить поддержку королевской семьи и встретиться с наследным принцем Константином.

Интерес к Олимпийским играм 1896 года в Афинах превзошел ожидания организаторов. В городе с населением 100 тыс. человек церемония открытия собрала 120 тыс. — 70 тыс. разместились на сверкающих белых мраморных скамьях отреставрированного стадиона и еще 50 тыс. на склонах холмов, возвышающихся за его стенами. Зрители были в восторге от соревнований, особенно когда американская команда из десяти человек боролась с греками за первенство в легкой атлетике. В пятый день Игр древняя история и современный спорт соединились в волшебной алхимии, когда Спиридон Луис, греческий фермер, выступавший в традиционной юбке-фустанелле, выиграл марафон и стал национальным Греции.

Без ресурсов или персонала, необходимого для проведения соревнований, состоялись лишь отдельные спортивные мероприятия. Пьеру де Кубертену пришлось выдержать конкуренцию и со стороны американца Джеймса Э. Салливана, который попытался заключить союз с англичанами, чтобы перехватить лидерство в олимпийском движении. На Олимпийском конгрессе в Гавре в 1897 году барон ожидал, что его родной город Париж проведет на высоком уровне II Олимпийские игры, которые были запланированы как спортивный праздник во время очередной Всемирной выставки 1900 года. К сожалению, Кубертен встретил сопротивление всемогущего куратора выставки Альфреда Пикарда, который не скрывал своего равнодушия к спорту.

Вернувшись к работе, барон планировал провести Игры 1908 года в Риме, надеясь устроить праздник, соразмерный его видению олимпийского движения. Но мечтам сбыться не удалось. 5 апреля 1906 года произошло извержение Везувия, что вызвало чрезвычайную ситуацию в Италии. Катастрофа перечеркнула все планы. Все казалось потеряло смысл, но англичане предложили провести Игры в Лондоне и помогли спасти олимпийское движение. По количеству участников Олимпиада-1908 в Лондоне получилась самой крупной на тот момент. Спустя четыре года в Стокгольме в 1912 году Олимпиада, наконец, отразила концепцию Пьера де Кубертена о соединении спорта и культуры. «Никогда еще шведское лето не было таким великолепным», — писал Кубертен о Играх в Швеции.

Когда военные действия Первой мировой войны охватили Францию в 1914 году, барон решил перенести штаб-квартиру МОК из Парижа в Лозанну (Швейцария) и временно передал председательство в МОК своему швейцарскому коллеге Жоффруа де Блоне. Игры 1916 года в Берлине должны были быть отменены, в результате чего у движения Кубертена было неопределенное будущее.

Через месяц после подписания перемирия в 1918 году барон написал письмо, в котором объявил, что Игры в 1920 году пройдут в Антверпене. Французское спортивное сообщество выразило протест против выбора Антверпена, а не Парижа и потребовало от Лиги Наций взять под контроль олимпийское движение.

Барон удержал курс и снова дал жизнь современным Олимпиадам. Тем не менее, он признавал, что его авторитарный стиль управления мешают развития олимпизму. В своих «Олимпийских мемуарах» он назвал свой следующий стратегический ход «виртуозным переворотом». В 1921 году он удивил своих противников и друзей, опубликовав письмо с объявлением о своем уходе в отставку и попросил своих коллег выполнить его просьбу — и провести Олимпийские игры 1924 года в Париже.

МОК согласился с этим предложением, и французская оппозиция отступила. Игры-1924 в Париже стали последней Олимпиадой, которую курировал Кубертен. В следующем году он вышел на пенсию на конгрессе МОК в Праге, напомнив своим коллегам о необходимости соблюдать главные принципы олимпийского движения.

Пьер де Кубертен объявил, что вернется к реформам образования, которые он проводил в течение последних 40 лет. Верный своему слову, барон вскоре основал Union Pédagogique Universelle и Bureau lnternational de Pédagogie Sportive, чтобы продвигать образование и спорт. Все еще жаждущий интеллектуального и литературного признания, барон опубликовал четырехтомную «Всемирную историю мира» в 1926–27 годах в возрасте 64 лет. Вместе со своим верным другом доктором Фрэнсисом Мессерли он основал Олимпийскую библиотеку в Лозанне и работал не покладая рук.

Более он никогда не посещал Олимпиады, но наблюдал как Игры в Амстердаме в 1928-м и Лос-Анджелесе в 1932 году вывели главные старты четырехлетия на новую высоту. В 1930 году было принято решение о проведении XI Олимпиады в Берлине, барон не скрывал радости за своих коллег Карла Диема и Теодора Левальда, которые добивались проведения Олимпийских игр в Германии в течение 20 лет. Однако в 1933 году к власти в Германии пришли нацисты и Олимпиаду 1936 года многие страны планировали бойкотировать. Призыв почти забытого барона Пьера де Кубертена не делать этого сыграл одну из ключевых ролей в проведении Игр в Берлине.

2 сентября 1937 года Пьер де Кубертен потерял сознание и умер во время своей ежедневной прогулки в парке Ла-Гранж в Женеве. Его сердце, по желанию барона, было помещено в колонну, воздвигнутую в его честь в древней Олимпии. Пьер де Кубертен был невысокого роста — всего 161 см, но по своему вкладу в всем параметрам его достижения отмечают его как гиганта прошлого века. Родившись аристократом, он стал лучшим примером простого человека. Его самопожертвование было суровым, а наследие превзошло все ожидания.